Природа вещей

[maksut-fiction]

Та-дам!
А вот и он - омегаверсный фико собственный персоной. Получилось, кстати, довольно по-тролльски, товарищ Риления дала добро.
И мало того, что омегаверсный, но даже НаруСасочный, охохо, потому что снявши голову по волосам не плачут
Кто не из пугливых, милости просим под кат, беременных детей-пенсионеров участвовавших в ВОВ просьба воздержаться.

Название: Природа вещей
Автор: Maksut
Бета: Риления
Фандом: Naruto
Персонажи: Наруто/Саске
Рейтинг: PG
Размер: мини
Тип: слеш
Жанр: романс, ангст, драма
Саммари: Саске не хочет быть омегой, Наруто не в силах ему помешать.
Дискламер: не принадлежит, не извлекаю.
Статус: завершен.
Предупреждение: омегаверс, драма-детектед.

Наруто понимает это почти сразу: ни темные точки щетины, пробивающиеся на щеках, ни четкий, широкий разлет плеч, ни мощный рельеф рук – ничто не в силах обмануть его.
Саске – омега.
Его омега.
Единственно правильная, необходимая до болезненных судорог в животе, до нездорового холода на кончиках взмокших пальцев.
Его, только его!
Была… До тех пор, пока какой-то умелец не испоганил самое сокровенное, самое ценное в ней.
Даже отсюда, с расстояния в две дюжины шагов взгляд шиноби различает шрамы на крепкой шее Учихи – оттуда явно что-то вырезали, рубцы уродливые, не слишком свежие, но основательные, толстые, словно лиловые мясные многоножки.
Наруто давит в себе ощущение гадливости, пытается побороть ярость, но все тщетно, он бы убил того, кто сделал это с Саске.
Потому что Учиха – его, Наруто, только его.
Но в том Саске, что стоит напротив, небрежно положив мозолистую ладонь поверх рукояти Кусанаги, нет ничего, что рассказало бы о его истинной сути – всюду перекроенное, сшитое из лоскутов тело и резкий, бьющий не хуже тайдзюцу, химический запах-подделка.
Так не пахнут альфы и уж тем более – омеги. Так не пахнут живые люди.
Синтетический привкус, стойкий, острый, въедливый, им веет от черных волос и просторной одежды.
- Я убью тебя, - говорит Саске и обнажает клинок.
В движениях его нет суеты, только спокойствие, взвешенное и холодное: он все решил для себя. Решил давно. И Наруто понимает это, закрывает глаза, чтобы не видеть свою искалеченную омегу, собирается с духом…
Они схлестываются ровно посередине, высекают клинками горячие искры, встречаются глазами – ровно на секунду, но им хватает. Словно обожженные, они отскакивают друг от друга, но делают вид, что все в порядке.
Наруто едва может справиться с собственным сердцем, с дрожью в руках и холодным потом по спине. Саске выглядит не лучше – бледнеет пуще прежнего, от чего щетина на лице проступает отчетливее.
Когда на пожухшую от первых заморозков траву капает первая кровь, они не останавливаются, как Наруто того хочет, Учиха непреклонен в своем желании идти до самого конца.
- Подожди! Постой!
Саске похож на машину – все в нем отточено до совершенство, вычищено до бела. Ни чувств, ни сомнений – стерильность и ядовитый запах пластика.
Наруто хочется плакать, но он уже забыл, каково это, теперь только звериный оскал и воспоминания.
Он вспоминает.
Неловкость, с привкусом симпатии, соперничество, ощущение тепла под тканью чужой футболки… Только значительно позже он понял, что же это было на самом деле. Понял и ужаснулся: как же так? Неужели они действительно могут быть?.. Но Саске, как всегда, решил за них обоих.
А теперь… Теперь и не Саске даже – пустая оболочка, на дне которой катается свинцовый шарик застаревшей злобы.
В порыве битвы они вдруг оказываются совсем рядом – грудь к груди, и Наруто не может удержаться, проводит губами по выпуклому рельефу чужой искалеченной шеи. Но даже соль на губах отдает фальшью, пот недостаточно солон, а кожа почти не имеет вкуса.
Саске вздрагивает, как от удара, отскакивает, прикладывая руку к шраму тем безнадежным, полным отчаяния жестом, каким люди пытаются зажать распоротое горло.
И в глазах тоже – отчаяние и безнадежность. Странная уязвимость.
Наруто знает, что Учиха не может не почувствовать запаха альфы. Все в нем: и пот, и кожа, и волосы – магнит для Саске. Для его изувеченной, жалкой, отказавшейся от своей сущности омеги.
Но Учиха быстро приходит в себя, вместо спокойствия – ярость. Наруто чувствует, как качнулись весы, и теперь их захлестывает с головой, утаскивает на самое дно.
Что же ты наделал? Что ты натворил, Саске? Зачем?..
В вырезе формы мелькает светлая грудь и безволосый живот - всюду шрамы. Наруто видел достаточно, чтобы разобрать, какие из них получены в бою, а какие – на хирургическом столе по доброй воле.
Мысли о том, что было в Саске и чего он лишился, бьют по самому уязвимому – рука с зажатым кунаем на долю секунды теряет твердость, и Учиха, акулой, почуявшей кровь, идет на сближение. Наруто не издает ни звука, когда меч разрезает ткань его куртки и ножом сквозь масло вспарывает слои кожи, мяса и мышц на боку. Потому что внутри болит сильнее.
А Саске, словно опьяненный победой, теряет драгоценное время – не успевает разорвать дистанцию и оказывается в стальном кольце чужих рук. Наруто держит крепко – не выбраться.
- Саске, зачем? – спрашивает Узумаки, чувствуя, как неприятно щекочет кожу теплая кровь.
Учиха дергается и замирает, птицей пойманной в силки. Но не беспомощной – хищной, с острым клювом и стальными когтями. Узумаки знает, что их близость - палка о двух концах, Саске одинаково хорош как в дальнем бою, так и в ближнем: светловолосая голова может покатиться по темной траве раньше, чем он осуществит задуманное, но… Наруто решается, ослабляет хватку и протискивает освободившуюся руку между их телами. Проникает в одеяния Учихи, скользит по солнечному сплетению и ниже, туда, где начинается линия жестких волос.
Саске не делает попытки помешать ему – лишь смотрит спокойно, с насмешкой.
Он пустой, понимает Наруто: из Саске вырезали абсолютно все, подчистую – в низу живота толстыми жгутами бугрятся старые швы.
Он не омега больше – ни запаха, ни возможности понести.
Наруто хочет убить Учиху, так больно внутри – одним махом Саске сумел лишить его всего.
Его омега больше не омега – пустышка. А сам Наруто отныне обречен на вечное одиночество.
И только теперь он понимает, что это все, конец. Они спокойно, словно на прогулке, расходятся в стороны, останавливаются.
Наруто чувствует, как вскипает в нем чакра Курамы, он на пике своей силы. В ответ Саске активирует шаринган, и вокруг его пальцев собираются первые нити чидори.
- Прощай, Саске, я…
Слова тонут в шуме – тысяча птиц заглушает их криками, но Наруто знает, Саске прочтет по губам. Прочтет и не изменится в лице, все давно кончено.