Мужество! Стойкость! Хардкор!
Название: О чем молчит Информатор.
Автор: Maksut
Бета: Риления
Фандом: Durarara!!
Пейринг: Изая Орихара/Каска Хейваджима, Шизуо Хейваджима, Том Танака, Шики.
Рейтинг: R (за графическое описание кинка)
Жанр: angst, romance (местами даже флафф), элементы hurt/comfort.
Размер: 3, 800 слов.
Предупреждение: Специфичный кинк! Элементы ER, AU, OOC Изаи (остальных персонажей – по желанию).
Саммари: Попасть на темную сторону легко – из интереса ли, или оступившись, но соскользнуть туда – раз плюнуть. Вернуться обратно – вот в чем вся соль. Изменить себя, не изменив себе… возможно ли это?
Дискламер: не принадлежит, не извлекаю.
От Автора: фик писался по заявке: "Изая с зашитым ртом."
О чем молчит Информатор
Заброшенные склады вблизи порта Синагавы – не лучшее место, чтобы скоротать субботний вечер.
Рыбная вонь, запах гниющих водорослей, плесневелый дух заброшенных помещений… Обычно Шизуо непривередлив к таким мелочам, как ароматы, но сейчас ему невыносимо остро хочется убраться отсюда подальше и хорошенько отмыться жесткой мочалкой.
Горячая ванная… Мечты-мечты…
Закурив, чтобы перебить «портовый коктейль», Шизуо ежится от холода и засовывает руки в карманы, - март нынче выдался ветреным… Он бродит по этому богом забытому месту уже добрых полтора часа, но так и не смог найти ни единой зацепки. Да и была ли она здесь?
Ведомый лишь догадками, подкрепленными переменчивыми слухами, витающими по Икебукуро, Шизуо сам себе напоминал легкий парусник, терзаемый морским штормом.
Неожиданно, за очередным поворотом складского лабиринта Хейваджима замечает кое-что интересное: светло-серая «тайота». Чистенькая, аккуратная, словно сошедшая с конвейера, она до рези в глазах контрастировала с декадентским антуражем синагавских складов.
Потушив сигарету, Шизуо отходит к стене и растворяется в густой тени.
Он не привык прятаться, но исключительная ситуация требует исключительных мер.
Бесшумно подобравшись к зданию, у которого была припаркована машина, Шизуо находит более-менее прозрачное окно и приникает к нему. Сквозь мутное, в разводах и пыли, стекло он видит круг скудного света и две фигуры.
Одна из них высокая и плечистая, затянутая в черное пальто не вызывает в Хейваджиме ни тени узнавания, а другая… Другая сидит на стуле спиной к окну, но по характерной меховой оторочке на капюшоне и манжетах куртки, Шизуо с легкостью определяет исчезнувшего пару дней назад Информатора.
Шизуо до боли в глазах напрягает зрение и замечает, что запястья Орихары вывернуты под неестественным углом и крепко стянуты тугими петлями веревки. Но даже если Изая лишен рук… О прыти и нечеловеческой ловкости блохи Шизуо знал не понаслышке, поэтому он мог с уверенностью сказать, что с одним противником, даже будучи ограниченным в подвижности, Информатор бы справился на раз.
Нет… Что-то здесь не так.
Орихара без сознания? Или под релаксантами? Или… уже мертв?
Дедукция, индукция и прочие хитрые логические приемчики никогда не были сильной стороной старшего Хейваджимы, поэтому, не мудрствуя лукаво, он решает воспользоваться принципом «бритвы Оккама» - не множить сущего без необходимости.
Внимательно изучив здания вокруг, заглянув в машину и обойдя склад, в котором незнакомец удерживал Информатора, Шизуо решает действовать.
Попасть внутрь и обезвредить противника – в кратком изложении задача звучала весьма прозаично, но, как и всегда, в игру вмешались вездесущие детали.
Скорее всего, мужчина в пальто вооружен. И да, скорее всего, он не просто охраняет Орихару, но и дожидается остальных, а это значит, что Шизуо рискует стать решетом раньше, чем успеет освободить Информатора.
Прикинув все возможности, Шизуо решает действовать как можно скорее.
Найдя в развалинах одного из ближайших складов отрезок стальной трубы подходящей длины, Хейваджима бесшумно поднимается по ржавой пожарной лестнице.
Разогнув железные прутья решетки, он без труда проникает в здание. Оглядевшись и прикинув планировку склада, он находит лестницу и, стараясь не наступать на особо скрипучие ее части, тихо спускается вниз.
Фатальное везение продолжается и здесь: пространство первого этажа разделено нагромождениями металлических контейнеров, поэтому у него появляется реальный шанс подобраться к незнакомцу, стоящему к нему спиной практически вплотную.
Метнув быстрый взгляд на неподвижного, с капюшоном, надвинутым до самого подбородка Орихару, Шизуо заставляет себя успокоиться и рассчитать каждое движение.
Пол, словно нарочито усложненная полоса препятствий, становится настоящим испытанием: осколки бутылок, асфальтовая крошка, невидимые в скудном освещении мотки полупрозрачной медной проволоки… Шизуо приходится идти с кошачьей осторожностью, мягко стеля с пятки на носок.
Шаг. Шаг. Еще шаг… Неожиданно в ночной тишине раздается оглушительная трель мобильника. Шизуо так и застывает на полупальцах, сжимая во вспотевших ладонях отрезок трубы.
- Да? – хриплым голосом говорит незнакомец в трубку, а в следующую секунду приседает вниз и тянется рукой под полупальто.
Шизуо реагирует мгновенно: еще не успев толком осознать сути происходящего, он действует лишь на голых инстинктах и, отпрыгивая в бок, чтобы убраться с линии огня, швыряет трубу вперед, метя в голову атакующего.
Звук выстрела эхом рикошетит о высокие своды склада.
Секунда, другая и на пол грузно оседает человеческое тело.
Шизуо поднимается с колен и вытирает стертые в кровь при падении ладони о брюки.
- Черт, - бормочет он сквозь зубы. – Это же подарок Каски…
Незнакомец в плаще стонет, хватаясь за разбитую голову, и хрипит что-то невразумительное.
- Что? Не понимаю, - бросает Шизуо, подходя ближе, и разглядывает результат своего броска. Труба прошлась аккурат по лбу, содрав верхние слои кожи и хорошенько приложив содержимое черепной коробки.
- Убьют… Живьем… закопают, - шепчет незнакомец, сверкая белками, и окончательно проваливается в глубокий обморок.
Шизуо вздыхает и достает из кармана платок. Цвета слоновой кости, из дорогой плотной ткани, он тоже был подарком Каски, поэтому Шизуо кривится от досады, протирая обрезок трубы.
Жаль, платок уже не реанимировать: пятна ржавчины и крови глубоко въелись в волокна ткани… Но потерять один из подарков брата все же лучше, чем стать объектом охоты полиции и якудза.
- Эй! Чего расселся? – раздраженно спрашивает Шизуо, аккуратно складывая платок в карман. – Спасать твою тощую задницу – последнее, чего я желаю в этом мире…
Решительно подойдя к Орихаре, Хейваджима откидывает капюшон с его лица и на секунду застывает в оцепенении.
По началу он не может понять что… что не так со внешностью Изаи, но когда до него, наконец, доходит истинная причина болезненной красноты и отека некогда по девчачьи узкой челюсти Орихары, Шизуо не может сдержать возгласа.
- Блядь! – Хейваджима делает шаг назад и несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает. – Вот…вот черт!
Бросившись к Информатору, он хочет было прикоснуться к его лицу, но потом, словно ошпаренный, отдергивает руки и хватается за голову.
- Мм… - глухо мычит Изая.
Шизуо едва не подскакивает на месте: он только что заметил, что Орихара в сознании.
- Не… не говори ничего, - секунду спустя приказывает Шизуо.
Это просто… Это просто нитки, внушает Хейваджима сам себе. Просто нитки…
Нужно собраться и действовать, как ни в чем не бывало.
Похолодевшими руками Шизуо легко разрывает стальную цепь между браслетами наручников и, замявшись на долю секунды, поднимает Изаю и выносит его из ангара, словно невесту, на вытянутых руках.
Том ждет его на границе заброшенных складов.
- Чего так долго? – нервно барабаня пальцами по рулю, спрашивает он.
- Дела, - коротко отвечает Шизуо, аккуратно укладывая Информатора на заднее сидение. – Давай быстрее. Скоро здесь будет жарко.
Том сжимает губы в нитку и мастерски выруливает из переулка, в котором все это время ждал Шизуо.
- Не по центральной, лучше объездными путями, - отрывисто говорит Хейваджима. – Чтобы не светить машину.
- Понял.
Том кивает, и Шизуо видит в глазах напарника злой огонек решимости.
Они в безопасности, неожиданно понимает Хейваджима. Теперь в безопасности.
- Ты уверен, что не надо в больницу? – спрашивает Том получасом позже, уже на подъезде к Икебукуро.
- Уверен. Если что… Шинра справится.
Том улыбается краешком рта, и Шизуо вспоминает, что Кишитани не раз штопал и самого Танаку.
- Справится, - бормочет Том. – Еще как.
***
Шизуо никогда не понимал брата: словно масло и вода, они всю жизнь провели бок о бок в одном сосуде Икебукуро, но так и не смешались, навсегда оставшись загадками друг для друга.
Раньше, до появления в жизни Каски Орихары Изаи, Шизуо никогда не обращал особого внимания на этот факт.
Но последний год мысль о том, что ему никогда не понять брата навязчивым рефреном преследует Шизуо ежедневно.
- Не понимаю, - шепчет Хейваджима, бережно сгружая свою ношу на диван в гостиной. – Ничего не понимаю…
По тому, как медленно, с усилием поднимаются и опускаются веки Орихары, можно судить и о его состоянии.
Шинра сказал, что у него сейчас срочный вызов – огнестрел где-то в районе Гиндзы, но он постарается приехать как только сможет. Но это будет не раньше, чем через час.
Час… целых шестьдесят минут наедине с Изаей.
Изаей с зашитым ртом.
Шизуо избегает смотреть на грубые стежки, вросшие в отекшую, воспаленную до яркой красноты кожу губ и подбородка Орихары. Ему нехорошо даже от одной только мысли об этом…
- Мм…
- Заткнись, - грубо бросает Шизуо, внутренне вздрагивая от того, как натягиваются стежки от потуг Орихары к словесности. – Шинра будет через час.
Изая вытаращивает красные от лопнувших сосудов глаза и поднимает вверх трясущуюся руку.
Хейваджима не может понять значения этого жеста и наклоняется чуть ближе.
Костлявые, в запекшейся крови пальцы делают странное движение: Изая словно бы… словно бы набирает номер на невидимом телефоне.
- Мобильник?
Орихара чуть двигает головой, и это можно расценить, как «да».
Помедлив секунду, Шизуо вытаскивает из кармана брюк свой телефон и вкладывает его в ледяные пальцы Изаи.
Тот поднимает аппарат на уровень глаз и сосредоточенно, несколько минут кряду, тыкает окровавленным, лишенным ногтя большим пальцем в сенсорный экран.
Когда на пергаментном лбу Информатора выступает густая испарина, Шизуо хочет было забрать у него телефон, но тот просто разжимает ладонь и роняет его на диван.
Два слова: «режь нить».
- Ты хочешь, чтобы я разрезал швы? – спрашивает Шизуо, не веря своим глазам.
Изая вновь слабо кивает.
- Нет, - качает головой Шизуо. – Дождемся Шинры. Он скоро будет.
Ему плохо от одной только мысли прикоснуться к этим… этим «ниткам», а от перспективы разрезать… Об этом Шизуо даже думать не хочет.
Изая стонет и бешено вращает зрачками. Кажется, еще чуть-чуть и он сам порвет швы, вырывая нити вместе с мясом.
- Ладно, - сдается Шизуо. – Я разрежу их. Но если… Если ты умрешь до приезда Шинры…
Хейваджима так и не договаривает.
«Будешь виноват сам» вертится у него на языке, но он молчит, понимая, как инфантильно и глупо будет звучать эта угроза.
Маникюрные ножницы. Спирт. Перекись. Ватные диски. Глубокая тарелка.
Пройдясь по квартире, Шизуо собирает этот нехитрый набор и аккуратно расставляет на столике у дивана. Краем глаза взглянув на Орихару, он замечает, что тот неподвижен и, кажется, даже не дышит.
- Изая! – испуганно вскрикивает он, и красные глаза Информатора резко распахиваются.
Шизуо переводит дух
- Я думал, что ты откинулся, - непонятно зачем говорит Хейваджима и опускается на колени рядом с Орихарой.
Обработав ножницы и приготовив миску, Шизуо приподнимает голову Изаи и подкладывает тому под затылок несколько подушек.
Конечно, Шизуо был привычен к боли и физическим увечьям: многочисленные переломы закалили его дух и научили не боятся даже самых ужасных травм, но то, что он видит сейчас… Сейчас Шизуо очень сожалеет о том, что их семья никогда не тяготела к религиозности. Чтение про себя какой-нибудь молитвы, наверное, помогло бы унять беспокойство…
Вблизи все это выглядит еще хуже, чем издали.
Нить – обычная швейная нитка, черная и толстая.
Шизуо сглатывает и подносит ножницы к первому стежку.
Кожа на лице Орихары, словно кожица на перезревшей сливе, – лилово-алая, тугая, грозящаяся вот-вот лопнуть… Поддев кончиком ножниц край нити, Хейваджима пытается чуть продвинуть лезвие дальше, но его останавливает болезненный стон.
Замерев, Шизуо утирает рукавом рубашки каплю пота с переносицы.
- Потерпи немного, - говорит он скорее себе, чем Орихаре.
Надежда на то, что это продлится недолго, и «немного» исчезает вместе с первым перерезанным швом.
Видимо, рот Орихаре зашили сутки или даже больше назад, потому как кончики нити, уходящие в мясо, успели врасти и присохнуть, так что вытащить их – задача не из легких.
Аккуратно, ювелирно соизмеряя силу, Шизуо разрезает видимые полосы швов один за другим.
Изая молчит, лишь плотно зажмуривает веки.
За несколько минут Хейваджима взмокает так, что его рубашку впору выжимать. Еще никогда прежде он не занимался столь кропотливой, ответственной и опасной работой.
Наконец, когда с внешним рядом покончено, Шизуо отвинчивает пластиковую крышечку на бутылке с перекисью и выливает с полфлакона на лицо Орихаре.
Тот дергается и стонет от боли, когда прозрачная жидкость вспенивается и начинает жечь раны.
Хейваджима инстинктивно кладет руки на плечи Изае. И только потом понимает, что это – знак поддержки.
Распухшие до невероятных размеров, растрескавшиеся и воспаленные, губы Орихары мало чем напоминают человеческие. Что-то подобное Шизуо наблюдал лишь раз, когда шестилетнего Каску прямо в рот укусила оса.
От влаги перекиси корка крови размягчается и Изая со стоном пробует открыть рот.
Пробует, но не может.
Тот, кто делал стежки постарался на славу, не жалея сил на то, что бы зашить рот Орихаре, как следует.
- Подожди, - говорит Шизуо.
Между губ у Изаи все черно от крови и чего-то еще. Да еще и этот запах… гнилостный запах запекшейся крови и мяса. Но Хейваджима игнорирует собственную брезгливость и наклоняется ближе, силясь рассмотреть положение и направление ниток.
Почти десять минут уходит на то, чтобы разрезать внутренний ряд швов.
Теперь осталось самое сложное – вытащить приросшие нити из вспухших, воспалившихся, пульсирующих болью губ Орихары.
Ухватившись кончиками ногтей за первую, Шизуо выдыхает и тянет ее вверх. Изая сводит брови к переносице, но терпит.
Терпит первую. И вторую. И третью.
Орихара сдается лишь восьмому стежку.
Низко и протяжно застонав, он поднимает руку.
- Понял, - говорит Шизуо и садится на пол рядом с диваном. – Перерыв.
Бросив взгляд на часы, он с удивлением понимает, что прошло всего полчаса. По ощущениям же самого Хейваджимы миновала целая вечность…
Утерев пот со лба и висков, Шизуо переводит взгляд на Орихару.
Сначала ему кажется, что у того начался приступ: он дышит часто и неглубоко, но секундой позже Хейваджима понимает, что за неимением лучшего, Изая пользуется древнейшим методом обезболивания – гипервентиляцией.
Дождавшись кивка, Шизуо вновь принимается за дело.
Оставшиеся четыре нитки вылезают неохотно, с кусочками кожи, розовой плоти и зеленоватыми следами гноя.
Наконец, бросив в миску последнюю нитку, Шизуо с облегчением выбрасывает туда же ножницы и использованные ватные диски.
- Все, - говорит он.
Изая поднимает руку ко рту, но так и не решается коснуться губ.
Полежав с минуту, он резко выдыхает через нос и разжимает губы.
Шизуо, наблюдавший за ним, закусывает костяшку большого пальца, а затем подносит к подбородку Орихары миску.
Что-то черное, вязкое, отвратительно пахнущее разложением и падалью, льется из приоткрытого рта Изаи в белый фарфор посуды.
Шизуо сдерживает рвотный позыв и старается дышать через рот.
Орихара стонет и откидывается на подушку.
Кажется, последнее усилие отняло у него все силы, и он отключился.
Хейваджима откидывает миску куда подальше и в облегчении валится на ковер.
Зазвонивший десятью минутами позже телефон похож на глас Господний.
- Шизуо? Я буду через двадцать минут. Как он?...
Положив трубку, Шизуо чувствует, как сваливается с плеч Эверест ответственности.
Ему очень хочется сказать Каске пару слов.
Пару десятков тысяч слов.
Желательно нецензурных.
- Какого хрена?!..
- Шизуо…
-Нет, я не понимаю, почему он должен жить у меня?! – в очередной раз спрашивает Шизуо, стискивая ладони в кулаки.
- Я знаю, что вы не в лучших отношениях, - начинает Каска и делает паузу.
Шизуо остро хочется наплевать на все и прибить своенравного братца на месте: нашел же место для драматической паузы, сопляк…
- Но прошу, помоги мне.
Глаза у Каски зелено-карие, полные какой-то мутной, затягивающей в свою мерцающую глубину, влажной дрожи… Шизуо вздрагивает и приказывает себе отвести взгляд.
Он не поддастся… Не поддастся ни на одну из этих актерских уловок!
Не подда…
- Пожалуйста, брат…
Каска кусает губы и опускает лицо.
Так он Шизуо еще не просил.
Так отчаянно и беспринципно, пуская в ход все свое оружие…
- На кой черт он тебе сдался? – устало спрашивает Шизуо, и они оба понимают, что это капитуляция.
- Тебе не понять, - слабая улыбка касается губ Каски, и старший Хейваджима с удивлением замечает, как расцветают обычно бледные скулы брата.
- А ты попробуй, - скрещивает руки на груди Шизуо. – Вдруг пойму.
В его голосе вызов, который Каска не посмеет проигнорировать.
И действительно:
- Я.. Я никогда и никого еще так не… любил. Это не просто желание, - тщательно подбирая слова, говорит Каска. – Это нечто большее. Когда я радом с ним, то все становится неважно. Неважны контракты. И деньги не важны. И даже репутация… Весь мир теряет значение.
- И я не важен? – зло спрашивает Шизуо.
- Ты важен всегда, - мягко говорит Каска, и угли ярости, раздуваемые упоминанием Информатора, тут же гаснут. – Ты – это я. Я не разделяю нас, понимаешь? Есть мы. И есть мир вокруг нас. И самое важное для меня в этом мире, помимо нас, – это Изая.
- Изая, - словно ругательство выплевывает сквозь зубы Шизуо и достает из кармана смятую пачку сигарет.
Каска предусмотрительно закрывает дверь кухни и распахивает форточку, чтобы дым не пошел в спальню, где сейчас зализывает раны блоха.
Действительно важно, понимает Шизуо.
- Ладно, - в одну затяжку скуривая треть сигареты говорит старший Хейваджима. – Если для тебя это так важно, я наплюю на свою гордость и на прошлое, в котором Орихара Изая был источником всех моих бед.
Слова, словно цемент вязнут на зубах, но Шизуо заставляет себя продолжить.
- Я буду заботиться о нем. Но только до тех пор, пока он не поправится. Понимаешь, о чем я?
Каска серьезно кивает, но Шизуо этого мало.
- Я не намерен заводить с ним дружеских отношений, - рубит он интонациями. – Я не намерен прогибаться под него. И как только ему станет лучше… Я с превеликой радостью выставил этого говнюка за дверь. Понял меня?
Каска трясет головой, словно китайский болванчик, и Шизуо на секунду кажется, что они снова вернулись в детство: брат уговаривает его взять бездомного котенка, а он, Шизуо, ставит ему всевозможные ультиматумы.
Вот только Информатор, змеей пригревшийся на его кровати, – не котенок. Даже несмотря на то, что все еще с трудом может дойти до туалета.
- Это Каска придумал прятать меня здесь? – спрашивает Изая.
- Да.
Шизуо слегка прокручивает колесико капельницы, ускоряя ток препарата.
- Умно… Авакуса не стали бы искать лису в логове волка, - одобрительно кивает Орихара. – С мозгами у твоего брата всегда было хорошо.
Хейваджима напрягается и в упор смотрит на Изаю.
Он ждет.
Ох, как же он ждет очередной колкости от Орихары, чтобы… Он пока не знает, как нужно отвечать Изае, но беспомощность Информатора открывает новые горизонты для мщения.
- За это он мне и нравится, - беззаботно пожимает плечами Изая.
Шизуо прищуривается и, наполнив стакан водой, передает его Орихаре.
- Шизу-чан, я понимаю, что ты можешь мне отказать, но… Я бы хотел помыться.
- Что? – Шизуо кажется, что он ослышался.
- Помыться, говорю, хотелось бы. Мочи нет, как хотелось бы, - вздыхает Изая, а потом серьезнеет.- Честно. У меня скоро вши заведутся.
Хейваджима скептически оглядывает Орихару: слипшиеся в сосульки волосы, грязь под уцелевшими ногтями, темная шея… Да еще и этот запах…
- Меня три дня держали в герметичной клетке четыре на четыре и пытали каждые шесть часов. В прошлый раз я еле отговорил Каску обнимать меня. Понимаешь? – выкладывает на стол свой последний козырь Изая.
Обнимать? Это?!
Да от Орихары несет, как от табуна лошадей!
Шизуо едва не передергивает от нарисовавшейся картины.
В дверях комнаты он останавливается и бросает через плечо:
- Ванная. И без фокусов.
- Ох… Боги, хорошо-то ка-ак, - закрывая глаза, стонет Изая.
Блоха расслабляется в горячей мыльной воде, а Шизуо мрачной, нахохлившейся в горячем паре, словно в тумане, птицей сидит на стиральной машине.
- Не расслабляйся. Помылся и обратно, мне еще на работу сегодня.
- Кстати, передай, пожалуйста, мое спасибо Тому. Если бы не его опыт уличных гонок, мы бы пересеклись с Шики и…
Изая недоговаривает, но Шизуо итак понимает, к чему он клонит.
Суперсила, конечно, хорошо, но против десятка стволов блекнут любые способности.
- Ты был в сознании, - констатирует Шизуо.
- Лишение сна – искусная пытка. Мне вкололи специальный препарат: ни уснуть, ни даже отрубиться от болевого шока, - Изая многозначительно шевелит пальцами, замотанными в пластырь. Три ногтя выдраны с корнем.
- Ты все слышал и все видел.
- Только говорить не мог, - слабо улыбается Орихара.
Его губы все еще воспалены и вообще похожи на две неровные, изъеденные коростами, сосиски, а на коже под и над ртом, скорее всего, до конца жизни останутся белые точки шрамов.
- Как ты меня нашел?
- Мне позвонил менеджер Каски, оказалось, что брат уже второй день пропадает непонятно где. Я забеспокоился, стал звонить… Еле связался. Каска сказал, что ты исчез и что он ищет тебя. Я… - Шизуо замолкает, а потом нехотя говорит. - Я не мог остаться в стороне. Не из-за тебя, понимаешь же, из-за Каски.
- И?
- Тряс твои связи. Мелкого, который с Желтыми Платками якшался, секретаршу, девчонку твою на побегушках увечную… Помогла Селти, – ей и скажи спасибо.
- А она-то как? Шики обычно работает чисто – шито-крыто, концы в воду, и не прикопаешься.
- Понятия не имею… Но она сказала мне, что видела подозрительную активность Авакуса в районе синагавских складов. А за пару дней до этого ты просил ее доставить кое-что их боссу – Шики. Он вскрыл посылку при ней, это были какие-то документы, содержимое которых ему очень и очень не понравилось.
- Шики… - с непонятной тоской в голосе вздыхает Изая. – Я думал, что все знаю, что все рассчитал… План был почти идеален… Но этот пресловутый «человеческий фактор», как всегда, попутал все карты.
- Ты о чем? – хмурится Шизуо, которого до чертиков раздражает эта манера Информатора говорить загадками и бросаться обтекаемыми фразами.
- Авакуса – единственная группировка якудза, с которой я имел прямую связь, - тихо говорит Изая. – Я хотел избавиться от нее. Стать чистым. Вот и решил припугнуть Шики тем компроматом, что осел у меня в закромах за годы сотрудничества. Сказал мол: отпустишь с миром – останемся друзьями, решишь возражать – сдам властям.
- И тебе зашили рот, чтобы молчал?
- Символично, не правда ли? – криво усмехается Изая, и от натяжения кожи на его нижней губе открывается ранка, из которой обильно течет кровь. – Не думал, что Шики будет так… импульсивен. И недальновиден.
- О чем ты?
- О том, что с моим исчезновением материалы по Авакусе автоматически отправились на электронную почту одному крайне принципиальному копу.
- Хочешь сказать, что если бы тебя не вытащил я… Тебя бы вытащили они?
- Нуу… можно и так сказать, - уклончиво отвечает Изая. – Но была, конечно, вероятность, что Шики надоест мучить меня раньше, чем копы сообразят, что к чему, и он меня прикончит.
- Но не прикончил же. Да еще и мой братец подорвался, - зло бросает Шизуо.
- Нет, Каску я вмешивать не хотел. Не стал бы. Даже если бы сильно припекло.
- А почему нет? – цедит Шизуо. – Ты же у нас из любого дерьма чистеньким выберешься.
- Выберусь, - спокойно кивает Информатор. – Вот только не хочу я больше в говне быть. Понимаешь, Шизу-чан? Хочу как все, чтобы чисто. Чтобы не бояться выходить за пределы района. Не опасаться посылок и полуночных звонков. Не иметь врагов больше, чем волос на голове…
Шизуо прищуривается.
- Ты серьезно?
- А почему нет?
- Не верю, что человек может так запросто измениться.
- Веришь, не веришь - твое дело. Но время покажет, - пожимает плечами Изая и, опершись руками о бортики ванной, встает. – Подай, пожалуйста, полотенце.
Шизуо бросает Орихаре полотенце и, пока тот вытирается, без стеснения разглядывает его.
Обширные гематомы, цветущие всеми оттенками радуги, болезненная худоба, спина, исполосованная длинными, давно зарубцевавшимися шрамами цвета сырого мяса…
- Тебя не за что любить, - говорит Хейваджима наконец. – Стремный, тощий, все ребра наперечет… Трахаешь все, что движется, слова не держишь, думаешь только о себе и живешь от одной подлости ближнему до другой…
Каждый выстрел попадает в цель – все верно, все правда.
Но Орихара даже не смотрит на него.
- Может быть, ты и прав, - повязывая полотенце на манер римской тоги, спокойно отвечает Изая. – Может быть, меня любят не за что-то, а вопреки?
Шизуо фыркает: жизнь – не дамский роман, а Каска – не жертвенная барышня, готовая сложить голову на алтаре своих чувств.
- Или… - Изая равняется с Шизуо и заглядывает ему в глаза. – Просто потому, что я тоже… тоже люблю его.
Автор: Maksut
Бета: Риления
Фандом: Durarara!!
Пейринг: Изая Орихара/Каска Хейваджима, Шизуо Хейваджима, Том Танака, Шики.
Рейтинг: R (за графическое описание кинка)
Жанр: angst, romance (местами даже флафф), элементы hurt/comfort.
Размер: 3, 800 слов.
Предупреждение: Специфичный кинк! Элементы ER, AU, OOC Изаи (остальных персонажей – по желанию).
Саммари: Попасть на темную сторону легко – из интереса ли, или оступившись, но соскользнуть туда – раз плюнуть. Вернуться обратно – вот в чем вся соль. Изменить себя, не изменив себе… возможно ли это?
Дискламер: не принадлежит, не извлекаю.
От Автора: фик писался по заявке: "Изая с зашитым ртом."
О чем молчит Информатор
Заброшенные склады вблизи порта Синагавы – не лучшее место, чтобы скоротать субботний вечер.
Рыбная вонь, запах гниющих водорослей, плесневелый дух заброшенных помещений… Обычно Шизуо непривередлив к таким мелочам, как ароматы, но сейчас ему невыносимо остро хочется убраться отсюда подальше и хорошенько отмыться жесткой мочалкой.
Горячая ванная… Мечты-мечты…
Закурив, чтобы перебить «портовый коктейль», Шизуо ежится от холода и засовывает руки в карманы, - март нынче выдался ветреным… Он бродит по этому богом забытому месту уже добрых полтора часа, но так и не смог найти ни единой зацепки. Да и была ли она здесь?
Ведомый лишь догадками, подкрепленными переменчивыми слухами, витающими по Икебукуро, Шизуо сам себе напоминал легкий парусник, терзаемый морским штормом.
Неожиданно, за очередным поворотом складского лабиринта Хейваджима замечает кое-что интересное: светло-серая «тайота». Чистенькая, аккуратная, словно сошедшая с конвейера, она до рези в глазах контрастировала с декадентским антуражем синагавских складов.
Потушив сигарету, Шизуо отходит к стене и растворяется в густой тени.
Он не привык прятаться, но исключительная ситуация требует исключительных мер.
Бесшумно подобравшись к зданию, у которого была припаркована машина, Шизуо находит более-менее прозрачное окно и приникает к нему. Сквозь мутное, в разводах и пыли, стекло он видит круг скудного света и две фигуры.
Одна из них высокая и плечистая, затянутая в черное пальто не вызывает в Хейваджиме ни тени узнавания, а другая… Другая сидит на стуле спиной к окну, но по характерной меховой оторочке на капюшоне и манжетах куртки, Шизуо с легкостью определяет исчезнувшего пару дней назад Информатора.
Шизуо до боли в глазах напрягает зрение и замечает, что запястья Орихары вывернуты под неестественным углом и крепко стянуты тугими петлями веревки. Но даже если Изая лишен рук… О прыти и нечеловеческой ловкости блохи Шизуо знал не понаслышке, поэтому он мог с уверенностью сказать, что с одним противником, даже будучи ограниченным в подвижности, Информатор бы справился на раз.
Нет… Что-то здесь не так.
Орихара без сознания? Или под релаксантами? Или… уже мертв?
Дедукция, индукция и прочие хитрые логические приемчики никогда не были сильной стороной старшего Хейваджимы, поэтому, не мудрствуя лукаво, он решает воспользоваться принципом «бритвы Оккама» - не множить сущего без необходимости.
Внимательно изучив здания вокруг, заглянув в машину и обойдя склад, в котором незнакомец удерживал Информатора, Шизуо решает действовать.
Попасть внутрь и обезвредить противника – в кратком изложении задача звучала весьма прозаично, но, как и всегда, в игру вмешались вездесущие детали.
Скорее всего, мужчина в пальто вооружен. И да, скорее всего, он не просто охраняет Орихару, но и дожидается остальных, а это значит, что Шизуо рискует стать решетом раньше, чем успеет освободить Информатора.
Прикинув все возможности, Шизуо решает действовать как можно скорее.
Найдя в развалинах одного из ближайших складов отрезок стальной трубы подходящей длины, Хейваджима бесшумно поднимается по ржавой пожарной лестнице.
Разогнув железные прутья решетки, он без труда проникает в здание. Оглядевшись и прикинув планировку склада, он находит лестницу и, стараясь не наступать на особо скрипучие ее части, тихо спускается вниз.
Фатальное везение продолжается и здесь: пространство первого этажа разделено нагромождениями металлических контейнеров, поэтому у него появляется реальный шанс подобраться к незнакомцу, стоящему к нему спиной практически вплотную.
Метнув быстрый взгляд на неподвижного, с капюшоном, надвинутым до самого подбородка Орихару, Шизуо заставляет себя успокоиться и рассчитать каждое движение.
Пол, словно нарочито усложненная полоса препятствий, становится настоящим испытанием: осколки бутылок, асфальтовая крошка, невидимые в скудном освещении мотки полупрозрачной медной проволоки… Шизуо приходится идти с кошачьей осторожностью, мягко стеля с пятки на носок.
Шаг. Шаг. Еще шаг… Неожиданно в ночной тишине раздается оглушительная трель мобильника. Шизуо так и застывает на полупальцах, сжимая во вспотевших ладонях отрезок трубы.
- Да? – хриплым голосом говорит незнакомец в трубку, а в следующую секунду приседает вниз и тянется рукой под полупальто.
Шизуо реагирует мгновенно: еще не успев толком осознать сути происходящего, он действует лишь на голых инстинктах и, отпрыгивая в бок, чтобы убраться с линии огня, швыряет трубу вперед, метя в голову атакующего.
Звук выстрела эхом рикошетит о высокие своды склада.
Секунда, другая и на пол грузно оседает человеческое тело.
Шизуо поднимается с колен и вытирает стертые в кровь при падении ладони о брюки.
- Черт, - бормочет он сквозь зубы. – Это же подарок Каски…
Незнакомец в плаще стонет, хватаясь за разбитую голову, и хрипит что-то невразумительное.
- Что? Не понимаю, - бросает Шизуо, подходя ближе, и разглядывает результат своего броска. Труба прошлась аккурат по лбу, содрав верхние слои кожи и хорошенько приложив содержимое черепной коробки.
- Убьют… Живьем… закопают, - шепчет незнакомец, сверкая белками, и окончательно проваливается в глубокий обморок.
Шизуо вздыхает и достает из кармана платок. Цвета слоновой кости, из дорогой плотной ткани, он тоже был подарком Каски, поэтому Шизуо кривится от досады, протирая обрезок трубы.
Жаль, платок уже не реанимировать: пятна ржавчины и крови глубоко въелись в волокна ткани… Но потерять один из подарков брата все же лучше, чем стать объектом охоты полиции и якудза.
- Эй! Чего расселся? – раздраженно спрашивает Шизуо, аккуратно складывая платок в карман. – Спасать твою тощую задницу – последнее, чего я желаю в этом мире…
Решительно подойдя к Орихаре, Хейваджима откидывает капюшон с его лица и на секунду застывает в оцепенении.
По началу он не может понять что… что не так со внешностью Изаи, но когда до него, наконец, доходит истинная причина болезненной красноты и отека некогда по девчачьи узкой челюсти Орихары, Шизуо не может сдержать возгласа.
- Блядь! – Хейваджима делает шаг назад и несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает. – Вот…вот черт!
Бросившись к Информатору, он хочет было прикоснуться к его лицу, но потом, словно ошпаренный, отдергивает руки и хватается за голову.
- Мм… - глухо мычит Изая.
Шизуо едва не подскакивает на месте: он только что заметил, что Орихара в сознании.
- Не… не говори ничего, - секунду спустя приказывает Шизуо.
Это просто… Это просто нитки, внушает Хейваджима сам себе. Просто нитки…
Нужно собраться и действовать, как ни в чем не бывало.
Похолодевшими руками Шизуо легко разрывает стальную цепь между браслетами наручников и, замявшись на долю секунды, поднимает Изаю и выносит его из ангара, словно невесту, на вытянутых руках.
Том ждет его на границе заброшенных складов.
- Чего так долго? – нервно барабаня пальцами по рулю, спрашивает он.
- Дела, - коротко отвечает Шизуо, аккуратно укладывая Информатора на заднее сидение. – Давай быстрее. Скоро здесь будет жарко.
Том сжимает губы в нитку и мастерски выруливает из переулка, в котором все это время ждал Шизуо.
- Не по центральной, лучше объездными путями, - отрывисто говорит Хейваджима. – Чтобы не светить машину.
- Понял.
Том кивает, и Шизуо видит в глазах напарника злой огонек решимости.
Они в безопасности, неожиданно понимает Хейваджима. Теперь в безопасности.
- Ты уверен, что не надо в больницу? – спрашивает Том получасом позже, уже на подъезде к Икебукуро.
- Уверен. Если что… Шинра справится.
Том улыбается краешком рта, и Шизуо вспоминает, что Кишитани не раз штопал и самого Танаку.
- Справится, - бормочет Том. – Еще как.
***
Шизуо никогда не понимал брата: словно масло и вода, они всю жизнь провели бок о бок в одном сосуде Икебукуро, но так и не смешались, навсегда оставшись загадками друг для друга.
Раньше, до появления в жизни Каски Орихары Изаи, Шизуо никогда не обращал особого внимания на этот факт.
Но последний год мысль о том, что ему никогда не понять брата навязчивым рефреном преследует Шизуо ежедневно.
- Не понимаю, - шепчет Хейваджима, бережно сгружая свою ношу на диван в гостиной. – Ничего не понимаю…
По тому, как медленно, с усилием поднимаются и опускаются веки Орихары, можно судить и о его состоянии.
Шинра сказал, что у него сейчас срочный вызов – огнестрел где-то в районе Гиндзы, но он постарается приехать как только сможет. Но это будет не раньше, чем через час.
Час… целых шестьдесят минут наедине с Изаей.
Изаей с зашитым ртом.
Шизуо избегает смотреть на грубые стежки, вросшие в отекшую, воспаленную до яркой красноты кожу губ и подбородка Орихары. Ему нехорошо даже от одной только мысли об этом…
- Мм…
- Заткнись, - грубо бросает Шизуо, внутренне вздрагивая от того, как натягиваются стежки от потуг Орихары к словесности. – Шинра будет через час.
Изая вытаращивает красные от лопнувших сосудов глаза и поднимает вверх трясущуюся руку.
Хейваджима не может понять значения этого жеста и наклоняется чуть ближе.
Костлявые, в запекшейся крови пальцы делают странное движение: Изая словно бы… словно бы набирает номер на невидимом телефоне.
- Мобильник?
Орихара чуть двигает головой, и это можно расценить, как «да».
Помедлив секунду, Шизуо вытаскивает из кармана брюк свой телефон и вкладывает его в ледяные пальцы Изаи.
Тот поднимает аппарат на уровень глаз и сосредоточенно, несколько минут кряду, тыкает окровавленным, лишенным ногтя большим пальцем в сенсорный экран.
Когда на пергаментном лбу Информатора выступает густая испарина, Шизуо хочет было забрать у него телефон, но тот просто разжимает ладонь и роняет его на диван.
Два слова: «режь нить».
- Ты хочешь, чтобы я разрезал швы? – спрашивает Шизуо, не веря своим глазам.
Изая вновь слабо кивает.
- Нет, - качает головой Шизуо. – Дождемся Шинры. Он скоро будет.
Ему плохо от одной только мысли прикоснуться к этим… этим «ниткам», а от перспективы разрезать… Об этом Шизуо даже думать не хочет.
Изая стонет и бешено вращает зрачками. Кажется, еще чуть-чуть и он сам порвет швы, вырывая нити вместе с мясом.
- Ладно, - сдается Шизуо. – Я разрежу их. Но если… Если ты умрешь до приезда Шинры…
Хейваджима так и не договаривает.
«Будешь виноват сам» вертится у него на языке, но он молчит, понимая, как инфантильно и глупо будет звучать эта угроза.
Маникюрные ножницы. Спирт. Перекись. Ватные диски. Глубокая тарелка.
Пройдясь по квартире, Шизуо собирает этот нехитрый набор и аккуратно расставляет на столике у дивана. Краем глаза взглянув на Орихару, он замечает, что тот неподвижен и, кажется, даже не дышит.
- Изая! – испуганно вскрикивает он, и красные глаза Информатора резко распахиваются.
Шизуо переводит дух
- Я думал, что ты откинулся, - непонятно зачем говорит Хейваджима и опускается на колени рядом с Орихарой.
Обработав ножницы и приготовив миску, Шизуо приподнимает голову Изаи и подкладывает тому под затылок несколько подушек.
Конечно, Шизуо был привычен к боли и физическим увечьям: многочисленные переломы закалили его дух и научили не боятся даже самых ужасных травм, но то, что он видит сейчас… Сейчас Шизуо очень сожалеет о том, что их семья никогда не тяготела к религиозности. Чтение про себя какой-нибудь молитвы, наверное, помогло бы унять беспокойство…
Вблизи все это выглядит еще хуже, чем издали.
Нить – обычная швейная нитка, черная и толстая.
Шизуо сглатывает и подносит ножницы к первому стежку.
Кожа на лице Орихары, словно кожица на перезревшей сливе, – лилово-алая, тугая, грозящаяся вот-вот лопнуть… Поддев кончиком ножниц край нити, Хейваджима пытается чуть продвинуть лезвие дальше, но его останавливает болезненный стон.
Замерев, Шизуо утирает рукавом рубашки каплю пота с переносицы.
- Потерпи немного, - говорит он скорее себе, чем Орихаре.
Надежда на то, что это продлится недолго, и «немного» исчезает вместе с первым перерезанным швом.
Видимо, рот Орихаре зашили сутки или даже больше назад, потому как кончики нити, уходящие в мясо, успели врасти и присохнуть, так что вытащить их – задача не из легких.
Аккуратно, ювелирно соизмеряя силу, Шизуо разрезает видимые полосы швов один за другим.
Изая молчит, лишь плотно зажмуривает веки.
За несколько минут Хейваджима взмокает так, что его рубашку впору выжимать. Еще никогда прежде он не занимался столь кропотливой, ответственной и опасной работой.
Наконец, когда с внешним рядом покончено, Шизуо отвинчивает пластиковую крышечку на бутылке с перекисью и выливает с полфлакона на лицо Орихаре.
Тот дергается и стонет от боли, когда прозрачная жидкость вспенивается и начинает жечь раны.
Хейваджима инстинктивно кладет руки на плечи Изае. И только потом понимает, что это – знак поддержки.
Распухшие до невероятных размеров, растрескавшиеся и воспаленные, губы Орихары мало чем напоминают человеческие. Что-то подобное Шизуо наблюдал лишь раз, когда шестилетнего Каску прямо в рот укусила оса.
От влаги перекиси корка крови размягчается и Изая со стоном пробует открыть рот.
Пробует, но не может.
Тот, кто делал стежки постарался на славу, не жалея сил на то, что бы зашить рот Орихаре, как следует.
- Подожди, - говорит Шизуо.
Между губ у Изаи все черно от крови и чего-то еще. Да еще и этот запах… гнилостный запах запекшейся крови и мяса. Но Хейваджима игнорирует собственную брезгливость и наклоняется ближе, силясь рассмотреть положение и направление ниток.
Почти десять минут уходит на то, чтобы разрезать внутренний ряд швов.
Теперь осталось самое сложное – вытащить приросшие нити из вспухших, воспалившихся, пульсирующих болью губ Орихары.
Ухватившись кончиками ногтей за первую, Шизуо выдыхает и тянет ее вверх. Изая сводит брови к переносице, но терпит.
Терпит первую. И вторую. И третью.
Орихара сдается лишь восьмому стежку.
Низко и протяжно застонав, он поднимает руку.
- Понял, - говорит Шизуо и садится на пол рядом с диваном. – Перерыв.
Бросив взгляд на часы, он с удивлением понимает, что прошло всего полчаса. По ощущениям же самого Хейваджимы миновала целая вечность…
Утерев пот со лба и висков, Шизуо переводит взгляд на Орихару.
Сначала ему кажется, что у того начался приступ: он дышит часто и неглубоко, но секундой позже Хейваджима понимает, что за неимением лучшего, Изая пользуется древнейшим методом обезболивания – гипервентиляцией.
Дождавшись кивка, Шизуо вновь принимается за дело.
Оставшиеся четыре нитки вылезают неохотно, с кусочками кожи, розовой плоти и зеленоватыми следами гноя.
Наконец, бросив в миску последнюю нитку, Шизуо с облегчением выбрасывает туда же ножницы и использованные ватные диски.
- Все, - говорит он.
Изая поднимает руку ко рту, но так и не решается коснуться губ.
Полежав с минуту, он резко выдыхает через нос и разжимает губы.
Шизуо, наблюдавший за ним, закусывает костяшку большого пальца, а затем подносит к подбородку Орихары миску.
Что-то черное, вязкое, отвратительно пахнущее разложением и падалью, льется из приоткрытого рта Изаи в белый фарфор посуды.
Шизуо сдерживает рвотный позыв и старается дышать через рот.
Орихара стонет и откидывается на подушку.
Кажется, последнее усилие отняло у него все силы, и он отключился.
Хейваджима откидывает миску куда подальше и в облегчении валится на ковер.
Зазвонивший десятью минутами позже телефон похож на глас Господний.
- Шизуо? Я буду через двадцать минут. Как он?...
Положив трубку, Шизуо чувствует, как сваливается с плеч Эверест ответственности.
Ему очень хочется сказать Каске пару слов.
Пару десятков тысяч слов.
Желательно нецензурных.
- Какого хрена?!..
- Шизуо…
-Нет, я не понимаю, почему он должен жить у меня?! – в очередной раз спрашивает Шизуо, стискивая ладони в кулаки.
- Я знаю, что вы не в лучших отношениях, - начинает Каска и делает паузу.
Шизуо остро хочется наплевать на все и прибить своенравного братца на месте: нашел же место для драматической паузы, сопляк…
- Но прошу, помоги мне.
Глаза у Каски зелено-карие, полные какой-то мутной, затягивающей в свою мерцающую глубину, влажной дрожи… Шизуо вздрагивает и приказывает себе отвести взгляд.
Он не поддастся… Не поддастся ни на одну из этих актерских уловок!
Не подда…
- Пожалуйста, брат…
Каска кусает губы и опускает лицо.
Так он Шизуо еще не просил.
Так отчаянно и беспринципно, пуская в ход все свое оружие…
- На кой черт он тебе сдался? – устало спрашивает Шизуо, и они оба понимают, что это капитуляция.
- Тебе не понять, - слабая улыбка касается губ Каски, и старший Хейваджима с удивлением замечает, как расцветают обычно бледные скулы брата.
- А ты попробуй, - скрещивает руки на груди Шизуо. – Вдруг пойму.
В его голосе вызов, который Каска не посмеет проигнорировать.
И действительно:
- Я.. Я никогда и никого еще так не… любил. Это не просто желание, - тщательно подбирая слова, говорит Каска. – Это нечто большее. Когда я радом с ним, то все становится неважно. Неважны контракты. И деньги не важны. И даже репутация… Весь мир теряет значение.
- И я не важен? – зло спрашивает Шизуо.
- Ты важен всегда, - мягко говорит Каска, и угли ярости, раздуваемые упоминанием Информатора, тут же гаснут. – Ты – это я. Я не разделяю нас, понимаешь? Есть мы. И есть мир вокруг нас. И самое важное для меня в этом мире, помимо нас, – это Изая.
- Изая, - словно ругательство выплевывает сквозь зубы Шизуо и достает из кармана смятую пачку сигарет.
Каска предусмотрительно закрывает дверь кухни и распахивает форточку, чтобы дым не пошел в спальню, где сейчас зализывает раны блоха.
Действительно важно, понимает Шизуо.
- Ладно, - в одну затяжку скуривая треть сигареты говорит старший Хейваджима. – Если для тебя это так важно, я наплюю на свою гордость и на прошлое, в котором Орихара Изая был источником всех моих бед.
Слова, словно цемент вязнут на зубах, но Шизуо заставляет себя продолжить.
- Я буду заботиться о нем. Но только до тех пор, пока он не поправится. Понимаешь, о чем я?
Каска серьезно кивает, но Шизуо этого мало.
- Я не намерен заводить с ним дружеских отношений, - рубит он интонациями. – Я не намерен прогибаться под него. И как только ему станет лучше… Я с превеликой радостью выставил этого говнюка за дверь. Понял меня?
Каска трясет головой, словно китайский болванчик, и Шизуо на секунду кажется, что они снова вернулись в детство: брат уговаривает его взять бездомного котенка, а он, Шизуо, ставит ему всевозможные ультиматумы.
Вот только Информатор, змеей пригревшийся на его кровати, – не котенок. Даже несмотря на то, что все еще с трудом может дойти до туалета.
- Это Каска придумал прятать меня здесь? – спрашивает Изая.
- Да.
Шизуо слегка прокручивает колесико капельницы, ускоряя ток препарата.
- Умно… Авакуса не стали бы искать лису в логове волка, - одобрительно кивает Орихара. – С мозгами у твоего брата всегда было хорошо.
Хейваджима напрягается и в упор смотрит на Изаю.
Он ждет.
Ох, как же он ждет очередной колкости от Орихары, чтобы… Он пока не знает, как нужно отвечать Изае, но беспомощность Информатора открывает новые горизонты для мщения.
- За это он мне и нравится, - беззаботно пожимает плечами Изая.
Шизуо прищуривается и, наполнив стакан водой, передает его Орихаре.
- Шизу-чан, я понимаю, что ты можешь мне отказать, но… Я бы хотел помыться.
- Что? – Шизуо кажется, что он ослышался.
- Помыться, говорю, хотелось бы. Мочи нет, как хотелось бы, - вздыхает Изая, а потом серьезнеет.- Честно. У меня скоро вши заведутся.
Хейваджима скептически оглядывает Орихару: слипшиеся в сосульки волосы, грязь под уцелевшими ногтями, темная шея… Да еще и этот запах…
- Меня три дня держали в герметичной клетке четыре на четыре и пытали каждые шесть часов. В прошлый раз я еле отговорил Каску обнимать меня. Понимаешь? – выкладывает на стол свой последний козырь Изая.
Обнимать? Это?!
Да от Орихары несет, как от табуна лошадей!
Шизуо едва не передергивает от нарисовавшейся картины.
В дверях комнаты он останавливается и бросает через плечо:
- Ванная. И без фокусов.
- Ох… Боги, хорошо-то ка-ак, - закрывая глаза, стонет Изая.
Блоха расслабляется в горячей мыльной воде, а Шизуо мрачной, нахохлившейся в горячем паре, словно в тумане, птицей сидит на стиральной машине.
- Не расслабляйся. Помылся и обратно, мне еще на работу сегодня.
- Кстати, передай, пожалуйста, мое спасибо Тому. Если бы не его опыт уличных гонок, мы бы пересеклись с Шики и…
Изая недоговаривает, но Шизуо итак понимает, к чему он клонит.
Суперсила, конечно, хорошо, но против десятка стволов блекнут любые способности.
- Ты был в сознании, - констатирует Шизуо.
- Лишение сна – искусная пытка. Мне вкололи специальный препарат: ни уснуть, ни даже отрубиться от болевого шока, - Изая многозначительно шевелит пальцами, замотанными в пластырь. Три ногтя выдраны с корнем.
- Ты все слышал и все видел.
- Только говорить не мог, - слабо улыбается Орихара.
Его губы все еще воспалены и вообще похожи на две неровные, изъеденные коростами, сосиски, а на коже под и над ртом, скорее всего, до конца жизни останутся белые точки шрамов.
- Как ты меня нашел?
- Мне позвонил менеджер Каски, оказалось, что брат уже второй день пропадает непонятно где. Я забеспокоился, стал звонить… Еле связался. Каска сказал, что ты исчез и что он ищет тебя. Я… - Шизуо замолкает, а потом нехотя говорит. - Я не мог остаться в стороне. Не из-за тебя, понимаешь же, из-за Каски.
- И?
- Тряс твои связи. Мелкого, который с Желтыми Платками якшался, секретаршу, девчонку твою на побегушках увечную… Помогла Селти, – ей и скажи спасибо.
- А она-то как? Шики обычно работает чисто – шито-крыто, концы в воду, и не прикопаешься.
- Понятия не имею… Но она сказала мне, что видела подозрительную активность Авакуса в районе синагавских складов. А за пару дней до этого ты просил ее доставить кое-что их боссу – Шики. Он вскрыл посылку при ней, это были какие-то документы, содержимое которых ему очень и очень не понравилось.
- Шики… - с непонятной тоской в голосе вздыхает Изая. – Я думал, что все знаю, что все рассчитал… План был почти идеален… Но этот пресловутый «человеческий фактор», как всегда, попутал все карты.
- Ты о чем? – хмурится Шизуо, которого до чертиков раздражает эта манера Информатора говорить загадками и бросаться обтекаемыми фразами.
- Авакуса – единственная группировка якудза, с которой я имел прямую связь, - тихо говорит Изая. – Я хотел избавиться от нее. Стать чистым. Вот и решил припугнуть Шики тем компроматом, что осел у меня в закромах за годы сотрудничества. Сказал мол: отпустишь с миром – останемся друзьями, решишь возражать – сдам властям.
- И тебе зашили рот, чтобы молчал?
- Символично, не правда ли? – криво усмехается Изая, и от натяжения кожи на его нижней губе открывается ранка, из которой обильно течет кровь. – Не думал, что Шики будет так… импульсивен. И недальновиден.
- О чем ты?
- О том, что с моим исчезновением материалы по Авакусе автоматически отправились на электронную почту одному крайне принципиальному копу.
- Хочешь сказать, что если бы тебя не вытащил я… Тебя бы вытащили они?
- Нуу… можно и так сказать, - уклончиво отвечает Изая. – Но была, конечно, вероятность, что Шики надоест мучить меня раньше, чем копы сообразят, что к чему, и он меня прикончит.
- Но не прикончил же. Да еще и мой братец подорвался, - зло бросает Шизуо.
- Нет, Каску я вмешивать не хотел. Не стал бы. Даже если бы сильно припекло.
- А почему нет? – цедит Шизуо. – Ты же у нас из любого дерьма чистеньким выберешься.
- Выберусь, - спокойно кивает Информатор. – Вот только не хочу я больше в говне быть. Понимаешь, Шизу-чан? Хочу как все, чтобы чисто. Чтобы не бояться выходить за пределы района. Не опасаться посылок и полуночных звонков. Не иметь врагов больше, чем волос на голове…
Шизуо прищуривается.
- Ты серьезно?
- А почему нет?
- Не верю, что человек может так запросто измениться.
- Веришь, не веришь - твое дело. Но время покажет, - пожимает плечами Изая и, опершись руками о бортики ванной, встает. – Подай, пожалуйста, полотенце.
Шизуо бросает Орихаре полотенце и, пока тот вытирается, без стеснения разглядывает его.
Обширные гематомы, цветущие всеми оттенками радуги, болезненная худоба, спина, исполосованная длинными, давно зарубцевавшимися шрамами цвета сырого мяса…
- Тебя не за что любить, - говорит Хейваджима наконец. – Стремный, тощий, все ребра наперечет… Трахаешь все, что движется, слова не держишь, думаешь только о себе и живешь от одной подлости ближнему до другой…
Каждый выстрел попадает в цель – все верно, все правда.
Но Орихара даже не смотрит на него.
- Может быть, ты и прав, - повязывая полотенце на манер римской тоги, спокойно отвечает Изая. – Может быть, меня любят не за что-то, а вопреки?
Шизуо фыркает: жизнь – не дамский роман, а Каска – не жертвенная барышня, готовая сложить голову на алтаре своих чувств.
- Или… - Изая равняется с Шизуо и заглядывает ему в глаза. – Просто потому, что я тоже… тоже люблю его.
-
-
23.02.2012 в 09:00-
-
23.02.2012 в 09:21-
-
23.02.2012 в 09:27-
-
23.02.2012 в 10:18нуу, наверное стиль начал вырабатываться ХД
-
-
23.02.2012 в 12:15А ситуация отпад. И вобще ты так здорово пишешь! Все эти запахи складов, осторожные шаги Шисуо - аж мурашки по коже. Ну и Изая с зашитым ртом, это действительно очень символично. И как ты так написала - я под впечатлением. Очень верибетельно, правдиво и жутко.
-
-
23.02.2012 в 13:00*я еще хотела бы написать что-нибудь про шизуо/каска - аще голубая мечта))*
Спасибо!) автора заявки надо благодарить - отжег)
Благодарю, старалась детализировать и все такое