В свете последних глав манги восстанавливаю социальную справедливость, попранную "Человечностью": Хаширама - няшка-обаяшка, Мито - хорошая жена, а Тобирама - Тобирама.
Лол, кстати, при написании этого фика произошла одна забавная трустори: я набрала в ворде "Тобирама - жесткий", а потом внезапные дела выдернули меня из-за компьютера. Вернулась к этому доку я лишь через день и долго-долго пыталась вспомнить, что же должно было последовать за этой многообещающей фразой... Меня почему-то переклинивало на какие-то гопнические мотивы про "жостких поцаков" и прочие адидасы. Но все разрешилось благополучно, никакого ягуара и гаражей в фике нет, аминь
А хотя... Я бы не отказалась почитать фиков про труЪ гопников. Ну, таких, чтобы падики, сленг, дворовая жизнь, мелкие преступления... Рома-антика. Может кто знает где искать такую прелесть?Название: Хорошая жена.
Автор:
MaksutБета: Риления
Фандом: Naruto
Персонажи: Узумаки Мито, Сенджу Тобирама, упоминаются Сенджу Хаширама, оригинальные персонажи.
Рейтинг: PG
Размер: мини
Тип: джен, капля гета.
Саммари: Мито ждет ребенка, Хаширама строит новый, дивный мир, а Тобирама собирается жениться. Угадайте, кто из троих так и не сможет выполнить задуманного?
Дискламер: не принадлежит, не извлекаю.
Статус: завершен.
Посвящается: г-же Прокрастинации.
читать дальшеТобирама – жесткий.
Как взмах плетью, от которого свистит воздух, как удар под дых, что выбивает дыхание, как короткий и точный путь клинка, бьющего на поражение.
Тобирама – тяжелый.
Под ним прогибаются тонкие доски вишневой террасы, приминается сочная летняя трава, проседает жирная земля в саду.
Все в нем – жесткость и тяжесть.
Волосы – колючий мех, глаза – острая сталь, голос – низкий рокот. Рядом с ним даже дышать становится тяжелее, так стягивает грудь чужая сила.
Но Мито не из тех, кто коренится к земле от первого же дуновения ветра, она сама кому хочешь и плетью и сталью, и палачом. И нежным цветом лилий на свежей могиле.
Они понимают друг друга без слов, как люди общего дела узнают друг друга в толпе по осанке и пальцам, по взгляду, по тому, как подвернута ткань на одежде.
Они оба – хищники. Самые страшные, из тех, что жрут себе подобных, не со злобы, но потому, что им тесно вдвоем. Тесно и страшно повернуться спиной.
- Рада видеть вас в добром здравии, - Мито не встает, лишь опускает расписную пиалу на блюдце с тихим стуком. Травяной настой, остро пахнущий, горький, плещется о тонкие стенки.
- Быть на сносях вам к лицу, - цепкий взгляд вдоль груди, обтянутой шелком, и животу, что не скроет уже ни один наряд.
Мито прижимает ладони к столу, чтобы не выдать себя оборонительным жестом, каким беременные ограждают живот.
- Благодарю, ваша наблюдательность мне льстит.
Металлические пластины доспеха негромко звякают, когда Тобирама садится напротив, расторопные слуги тут же приносят чай, приборы, выставляют вереницу вазочек.
- У вас тут хорошо, - мужчина оглядывает сад и предложенную еду. В его взгляде, словах и позе читается: «неплохо устроилась, пока остальные льют кровь на полях сражений».
- Хорошо там, где нас нет, - задумчиво произносит Мито. – Здесь слишком сильно пахнет цветами, у меня болит голова, а утренняя роса пачкает туфли.
И короткий взгляд: мимолетный, но достаточный, чтобы заметить, как затвердели скулы и дрогнули пальцы. От нее не укроется крошечная вмятина на металлических щитках, тонкий-тонкий, едва уловимый запах копоти и стесанные костяшки пальцев.
Идет война. Даже не читая писем, Мито могла бы это ощутить, заметить в алом от крови закате, в морщинах на лицах путников, в стаях птиц, спугнутых техниками.
Клан Сенджу льет кровь, а она гуляет по саду и собирает росу подолом шелкового платья. Ее берегут как зеницу ока, охраняют, завернув в бархат заботы, от которого чешется кожа.
Она Узумаки. Все еще.
Даже нося под сердцем семя Сенджу – Узумаки.
Но Хаширама ничего не имеет против, лишь смеется, словно мальчишка, запрокидывая голову, бьет крепкой ладонью себя по бедру, да притягивает ближе, чтобы уткнуться носом в висок и огладить пальцами живот.
Мито любит Хашираму.
Не Сенджу - властителя земель, не Сенджу – Бога шиноби.
Хашираму.
Смуглого, черноглазого, с тяжелыми, как дорогой шелк, волосами, мощным торсом, литыми запястьями, темным от прилившей крови членом и яичками в мягкой, курчавой поросли.
Хашираму.
Первого, среди неравных.
Лучшего.
Но Тобирама не может смириться – он чует, что она другая, что она не Сенджу, что она дьявол с колодой печатей в рукаве и вкусом свободы на губах.
Он деспотичен, этот Тобирама, тяжел на подъем, подозрителен и осторожен.
И именно поэтому ему никогда не сравниться с братом: гениальность – чистое вдохновение, пляшущее на острие клинка. Нельзя стать первым, не рискуя. Нельзя стать Богом, не потеряв жизни человека.
Иногда Мито жаль Тобираму. Она знает, сколько тот упражняется, сколько сил прилагает, сколько километров древних свитков прочел… Но знает и то, что все тщетно.
Ему не затмить солнце Хаширамы.
Просто потому, что тот не боится гореть и сгорать, даруя свет и тепло.
- Когда клану стоит ждать пополнения?
Мито в задумчивости проводит длинным белым ногтем по золотому ободку пиалы. Ей нравится этот контраст: белое, матовое, с блестящим золотом. Тобирама следит за каждым ее жестом так пристально, словно она вот-вот кинется на него с оружием.
- Первые дни лета. Я подарю Сенджу мальчика.
Именно «подарю», Мито - вольная птица.
Именно это и злит Тобираму, в красных глазах почти ярость.
Мито вспоминает, как увидела брата мужа впервые: еще подросток, тощий, встрепанный, белый… Альбиносов не любит никто – предвестники бед, символ вырождающейся породы, им шепчутся вслед, грозят расправой и стараются не пускать на порог. Такие либо подыхают, зачахнув под бременем пересудов, либо выковывают сердцевину из стали, становясь несгибаемыми.
Тогда Мито запомнила его, как запоминают всякую диковину: поспорила сама с собой, отвела для мальчишки уголок в своей памяти… А теперь вон оно как обернулось – действительно сталь. Крепчайший сплав, что не возьмет ни время, ни чужая сила.
Она почти гордится им, любуется крепкой шеей, широким разлетом плеч, мощными предплечьями и шрамами, причастившими вчерашнего мальчишку к хлебу война.
- Не бери Мамео в жены, - вдруг говорит Мито.
Тобирама сощуривает свои рысьи глаза, красный горит не хуже шаринганов.
- Не знал, что великий клан Синдзо перешел дорогу Узумаки.
- Между нами нет вражды, - помедлив, отвечает Мито. Она уже не рада, что совет сорвался с ее языка, но отступать поздно. – Мамео хороша, в ней нет изъяна, а дом Синдзо действительно велик… Но только в своих воспоминаниях. Их войны слабы, кровь загустела. Взгляни на двух последних лидеров клана: они прекрасные дельцы и в счете золота им равных нет. Но руки, что держат желтый металл, бесполезны там, где говорит оружейная сталь. Ты сможешь добиться богатства, но это бессмысленно для тех надежд, что возлагает на тебя брат.
При упоминании Хаширамы что-то в недоверчивом лице Тобирамы меняется: так рябью по воде проходит ветер, и злость сменяется подобием сомнения.
- И на ком же прикажите жениться? – почти издевка, бледный рот кривится, словно зияющая рана.
- Сказать «на той, к кому лежит сердце» - глупо. Потому, как и сердце и душа твои давно и прочно отданы войне.
- Неужели уйти в монахи?
Мито улыбается уголками губ: мальчишка, стальной, но еще мальчишка…
- Твой меч – твоя жена, а кровь врага твое вино. Ты счастлив там, среди себе подобных, разве нет?
Тобирама молчит, его взгляд странно рассеян, словно обращен внутрь себя. Неужели ей удалось задеть тайные струны его закованной в доспех души?
Затянувшееся молчание нарушает слуга, тенью возникший из зелени сада.
- Вам послание, сказали срочно.
Тобирама зажигает на кончиках пальцев яркие огоньки чакры и ломает восковую печать. Судя по тому, как сходятся на переносице его брови, письмо с фронта.
- Я вынужден покинуть вас, - бросает он, вставая.
Мито вежливо улыбается и роняет пару светских фраз.
Уже почти покинув сад, младший Сенджу вдруг останавливается и оборачивается: даже с такого расстояния чувствуется тяжесть его взгляда. Зерна сомнения, зароненные в благодатную почву, дали всходы, понимает Мито.
Понимает и касается пальцами тонкого ободка кольца на пальце.
Так будет лучше для них. Для них всех.
Верно, Хаширама?..
Вопрос: Справедливость...
1. Восстановлена! |
|
15 |
(48.39%) |
2. Неа, увы( |
|
1 |
(3.23%) |
3. Мимокрокодил, но кнопочка. |
|
15 |
(48.39%) |
|
|
|
Всего: |
31 |
@темы:
fiction,
Naruto,
PG
Образ Тобирамы четкий
дерзкийи временами жутковатый. Он из тех, кто заполняет собой помещение и в такого будущего "угнетателя Учих" веришь безоговорочно)Про Хашираму хоть и немного, но здоровски подобрано гениальность – чистое вдохновение, пляшущее на острие клинка.
В точку. И сравнение с сильным, но все же уступающим братом довольно-таки болезненно, хотя и правдиво.
А вот с Мито все сложно. Сам по себе ее совет выглядит невинно, однако если вдуматься и
включить спгс, то совет странный. Странный своим обоснуем насчет клана дельцов, а не воинов. С одной стороны оно может и логично, конечно, но с другой... Ох, автор, убей меня, но я вижу тут какое-то двойное дноХотя, может быть, Мито сама судит с позиции воина и нежелание "ослабления" клана как раз таки правильно. А Мито, однако, сечет в психологии))
В общем, я только хотела сказать, что текст интересный и мне понравилось!
Но нельзя просто взять и поблагодарить автора... xДД
mortido, здорово, что мне удалось воплотить задумку и передать отношения Мито-Тобирама, в том виде, котором они пришли мне их ноосферы
в такого будущего "угнетателя Учих" веришь безоговорочно) во! в яблочко! во время написания думала о будущем Тобирамы, о его роли в судьбе Конохи и это "угнетатель" - сто из ста!
И сравнение с сильным, но все же уступающим братом довольно-таки болезненно, хотя и правдиво. а вот мне, кстати, жутко интересно как них с Хаширамой отношения складывались... Соперничество? Антагонизм взглядов? Братская любовь? Или просто союзничество по факту рождения в одном клане? С нетерпением жду манги)
А насчет Мито...она у меня в голове всегда почему-то такая - суровая, противоречивая и очень тарантиновская
многобукф про авторское видение
Aurum_Au, спасибо-спасибо
читать дальше
Мне очень нравится ваш фик. Неторопливый, изысканный. В нём всё очень по делу, можно смаковать сравнений, можно - вырисовывающиеся характеры, можно - идею. Я верю, что это времена Основателей, что эти люди - не гражданские. Вы погладили этим текстом во мне придирчивого читателя. Достойно, приятно выписанные женские персонажи в тексте - такая редкость...
Спасибо
ЗЫ
Достойно, приятно выписанные женские персонажи в тексте - такая редкость... соглашусь, имхо, фикрайтеры обделяют вниманием многих годных героев манги( а если и пишут, то часто женский образ бывает очень...мм, стереотипным. Хотя мой тоже стереотипен в какой-то мере, тут нужно сказать спасибо моему бурному феминистскому детству
И почему я не виж фик на 4Хо? с телефона фик заливала, а это та-акой геморрой. Но я исправилась и уже
я - ленивка, стыдно-стыдно, но обещаю со дня на день взять себя в руки и начать писать фик. да ладно))) хорошие у тебя стремления))) удачи и вдохновения
а как твои дела мой славный артер-сан?)
вообще на самом деле у меня уже есть 1 почти готовый арт, но он мне не совсем нравится. Буду другой рисовать.
ты меня мотивируешь,буду перебарывать лень!)
фикрайтеры обделяют вниманием многих годных героев манги( а если и пишут, то часто женский образ бывает очень...мм, стереотипным ппкс(
Хотя мой тоже стереотипен в какой-то мере но не настолько жестоко, в крайности, и много, много приятнее!) Пускай здесь совпадают кинки, но Мито идёт быть такой) Сильной, умной, проницательной и хитрой. Выразительный образ с индивидуальностью, а не картонка.
Но я исправилась и уже
помогает представить все как в реальности, видны характеры героев *именно характеры, а не их отсутствие) очень рада
Чем герои жестче, тем мне больше нравятся. *только хардкор ХД* наш человек!!
забегай еще, может найдется хардкора по вкусу